Ночь. Душная, одинокая ночь, из которой выбираешься
на четвереньках, на ощупь, в слепую, шорок раскинув вперед руки, сквозь
плотно-белые родовые пути постельного белья. Долго, мучительно вылезаешь
на белый свет и обнаруживаешь себя в ванной. Моясь, вспоминаешь, что
давно не звонил родителям. Решаем им позвонить, чистя зубы и бреясь.
Открыв холодильник, вспоминаешь о друзьях. С тоской глядя на скудное
замерзшее меню ощущаешь вкус горячих вечеринок и ярких поцелуев. Кидая
что-то на сковородку, вспоминаешь первую любовь. Далекую, знойно-летнюю.
Сковородка шипит, отплевывается маслом от порции того, что ты на нее
кинул. Съедаешь это уже в прихожей. Бежишь, в метро, к людям. Еще
чуть-чуть и с людьми, одиноко общественно, в гордом множестве, меня
засовывают в узкие проходу, уминая до нужных размеров, случайно восстановленных
за ночь. Я знаю, что меня много. Пока еще много и огромная толпа желающих
помочь мне сбросить лишнее свое не внушает уже тоски. Мне же так лучше.
Туда, куда я еду, меня другим и не примут. Даже не узнают. Туда нужно
ехать только так, в толпе, на чьих-то плечах. Вот и моя. Остановка.
Те ненасытно-жадные двери, с равнодушием монументов, выплевывает меня
в поисках места моей работы. И точно брошенным предметом влетаю в
раскрытые двери. Сажусь на свое место, которое с высоты птичьего полета
кажется грубым прямоугольником, совершенно неотличимое от миллиона
таких же. На этом рабочем месте нужно компенсировать острую нехватку
ума, сил, богатых родственников, всего того, что в джунглях звучит
и выглядит дико, как и сами джунгли. По зову трубы и сотрудников,
вскакиваю и мчусь обратно к малознакомым людям, на ходу высматривая
потенциально возможную половину оставшейся жизни. Не смотря на то,
что по законам биологии отношусь к млекопитающим, рассуждать о происходящем
терминами ботаники. Меланхолично прорастаю около станции метро и тащусь
к дому, по пути встречая друзей, знакомых, здороваясь и прощаясь,
доводя себя до сонной усталости. Дома хожу, сажусь, ложусь, закрываю
глаза и затихаю, тихо улыбаясь своей неуемно кипучей деятельности.
27.09.2003
Один день
Сегодня при мне убили человека. В голову, из пистолета.
И он упал, буквально в нескольких шагах от меня. Его убийца сел в
авто и укатил на запад. Еще сегодня женщина предлагала мне купить
сосиски и, хотя я искал книги, она настойчиво предлагала сосиски.
Другая предлагала стиральный порошок и что-то еще для туалета. Какой-то
мужик пролетел мимо на парашюте. Оказалось, что он уже давно так летел,
из самой Англии, и только сейчас приземляется. Ребенок. Не большой
такой ребенок прямо при мне поступил в институт. Честное слово, я
его видел. Он выбежал на встречу к маме и крикнул, что поступил. Такой
маленький, а уже гений. Несколько иностранцев пробежали в театр, бросив
на ходу, что русский балет это лучше всего. Потом кто-то опять кого-то
убил, но уже голыми руками. Бомж рассказывал о своих бедах и хорошо
одетый молодой человек призывал его послушать и оказать помощь. Но
я пробежал дальше, в поисках прекрасного. Потом. Что же было потом?
А, да. Мент при мне поймал опасного преступника, вступив с ним в рукопашную.
И хотя бандит был силен и злобен, мент его скрутил и повалил на землю.
И так у него это легко и задорно получалось! Тут же на помощь прибежали
его ж друзья, но он уже все сделал сам. И почему-то за друзьями прибежала
девушка этого мента, обняла его и сказала, что очень за него горда
и счастливо. И он ей сказал, что тоже за себя и без ее помощи, хотя
с ее помощью все гораздо лучше. Через полчаса, уже в другом месте
один мужчина при всех и при мне, остро ненавидел женщину. Так, знаете
ли, остро, злобно, аж до скрипа зубов. Стоял и демонстративно ненавидел.
И она его тоже. Хотя нет, пожалуй, ей было стыдно. За что-то, точно
не помню. Помню, что вылез холеный юноша, и доходчиво объяснил, что
нужно было пользоваться другим средством от тараканов. И все согласились.
Парочка наркоманов вколола себе дряни какой-то, и отвалили в кайф.
И «скорая» подъехала, и даже забрала в больницу. И дядька один вышел,
стал рассказывать о проблемах наркомании, но тут выбежали «голубые»,
все закружилось, засияло, заискрилось, запело и заплясало. Этих гомосеков
было столько, что казалось весь город только из них и состоит. Уже
подходя к дому я услышал, как одна девочка сказала мальчику, что любит
его. Мальчик был счастлив и ответил ей, что тоже давно ее любит, и
не может без нее жить. И подарил ей цветы, встав на колено. И девочка
обняла его, после чего они долго целовались. Что у них было дальше
не знаю. Пора было спать и я выключил телевизор.
26.09.2003
Где-то
Оба на, я живой! Кто не верит, подходи, трогай, щупай!
Живой! От чудеса! А еще вчера думал что все, жизнь закончилась. Буквально
вчера уже все видел в черном цвете, а сегодня ожил! Кто ты? Кто ты,
кто ты, незнакомая-красивая-бегущая-летящая, кто ты? Я не успел спросить
как тебя и куда тебе, чтоб потом я и мы вместе по аллеям, по осенним
аллеям, мимо зимы, прямо в май, откуда рукой подать до лета. Кто ты?
Как тебя найти, куда звонить, кого спросить? Мне было плохо. Я упал
на свежевыпачканный асфальт лицом вниз, животом вверх, спиной на бок.
Меня уже не было. Ты спросила. Нет, сначала ты шла. Ты шла, парила,
летела, в метре от земли, рядом со мной, но в 1000 км от этого города.
Меня распрямило. Ногами на восток и с тяжелым сердцем на север, глазами,
бегущими за тобой, следящими за тобой, хватающими тебя, обнимающие
тебя и умоляющие о встрече. И ты подошла. И спросила: «Вам плохо?».
И мне стало хорошо. Я ожил. И ожив, вспомнил, зачем я жил и куда шел.
Но ты убежала. А мне нужно было встретить тебя. Я ж туда и шел. Для
того и упал, и почти усоп. Жду тебя, на том же месте, в том же положении,
но уже с юным блеском в глазах.
Черновик
Критикам